Сослагательное наклонение для оценки прошлого вряд ли имеет смысл

АВТОР ИСТОРИИ: Раевский Владимир Абрамович

Первые коммерческие банки начали создаваться где-то с середины 1988 года, еще за два года до этих событий, т.е. опережая принятие ключевых положений, характеризующих систему в целом и роль центрального банка. И это, конечно, наложило свой отпечаток и на сам процесс и на будущие его последствия. Установлено было только, что регистрацию банков осуществляет Госбанк СССР по согласованию с Минфином СССР.

Был принят Типовой устав и определены минимальные требования к капиталу.
Процесс регистрации в первый год шел поступательно, но без спешки. Большая часть зарегистрированных банков были кооперативными. В тоже время практически все отраслевые министерства, с которыми мне пришлось работать, с привлечением наиболее крупных предприятий создали инициативные группы по формированию уставного капитала и необходимых для регистрации документов Но в 1989 году, когда мне пришлось подключиться к этому процессу уже плотнее и согласовывать регистрацию от Минфина СССР, хлынул целый поток заявок и меня, прежде всего, озаботило именно то обстоятельство, что возможности тщательно рассмотреть документы не было.
Основную работу, безусловно, осуществлял аппарат Госбанка СССР, в Минфине СССР только два специалиста Сводного отдела финансов и денежного обращения, занимавшихся этим вопросом. Однако воспитанная в нашем аппарате привычка рассматривать вопрос по существу и ответственно не позволяла ставить визу формально на выходном материале, и мы запрашивали поступившую первичную информацию.
Это вызывало определенное недовольство у наших коллег из Госбанка СССР, которые считали вопрос уже предрешенным в своем аппарате. Но когда приходилось сталкиваться с данными о руководстве будущего банка, далеком не только от банковской работы, но вообще не имеющем экономического образования и опыта работы, перо поневоле останавливалось. Да и минимальный лимит уставного фонда — 500 тыс. руб. вызывал вопросы. Мы же регистрировали не кооперативные товарищества взаимного кредита, а давали полноценную лицензию. Приходилось довольно часто приостанавливать согласование и докладывать о причинах министру. Почему-то особенно запомнилось, как я взвился, когда под горячую руку попался банк с названием, аналогичным пользовавшемуся популярностью у тогдашних алкоголиков портвейну («Агдам»). Не только сейчас, когда известно, что большей части этих банков нет на карте, некоторые их руководители исчезли с деньгами клиентов, а экономика в целом понесла значительные потери, но и тогда мне представлялась чересчур либеральной система регистрации. Ведь банк не текстильная лавка, за которой стоит только судьба хозяина и потери его немногочисленных кредиторов.
Позиция моего коллеги из Госбанка СССР В.С.Захарова тоже, безусловно, имела весомые аргументы и заключалась в том, что банков как можно быстрее должно стать больше, с тем, чтобы по всей территории имелась возможность обслуживания для кооперативов и первых частных предпринимателей. В общем, скрепя сердце приходилось после кратковременной паузы согласование продолжать.