Интеллектуальные войска быстрого реагирования

АВТОР ИСТОРИИ: Скрипченко Валерий Викторович

Хасбулатов же вполне здравый человек. Когда его ругают, я не соглашаюсь. Я с ним решал многие дела. И по всем вопросам, которые с ним решал, он вел себя абсолютно нормально, абсолютно профессионально. К нему в 8 вечера, в 9 можно было прийти. Никаких барьеров, что «я такой важный председатель» не было. Так вот, Хасбулатов не был сумасбродом.

Абсолютно по всем вопросам, по которым я к нему приходил, он всегда помогал, вникая в самую суть проблемы. Он, безусловно, был грамотным, толковым, понимающим специалистом. Таким, каким должен быть в профессиональном плане вице-спикер.
Да, он называл депутатов Петями, Колями, но это потому, что они приносили вопросы на уровне Пети и Коли. И постоянно интриговали! Они же как? Журналистов соберут, заявления сделают. А потом хотят хорошего к себе отношения. Ну кто так решает вопросы? Это был даже не непрофессионализм в решении вопросов, а просто популизм, чтобы вылезти.
Проблема Хасбулатова и в Бурбулисе. Хасбулатова наверх Ельцин поднял. Ему был нужен человек, который бы смог прессовать народных депутатов так, как это умел Руслан Имранович. Бурбулис же сам придумал себе должность, слово название из американского лексикона, «госсекретарь», а полномочия нарисовал себе сам. И Гайдара он нашел и назначил и много чего еще сделал.
После драматических событий, о которых я рассказал, Хасбулатов мне сказал: «Валер, ты заварил кашу с этими банками, поэтому ты и расхлебывай! Мне некогда. Сейчас нужно, чтобы у нас появился кто-то во главе Российского банка». Я пришел к своей команде. Я не помню, кто именно там тогда был, потому что ребята приходили и уходили. У нас был свободный график. И я им говорю: «Сейчас мне Хасбулатов поручил найти главного банкира. Выбирайте своего, чтобы потом не жаловаться! Поэтому я сейчас вас закрою, как на выборах папы римского, и вы думайте, назначайте!» Они посидели-посидели и говорят: «Давайте Сорвина назначим. Он грамотный, толковый. Имеет опыт работы с Ельциным. Тем более свердловчанин». Я пошел к Хасбулатову, сказал: «Выбрали банкиром Сорвина. Я его знаю три-четыре года. Работал с ним. Он — мужик конкретный, принципиальный. Ни вправо, ни влево не уйдет. И интриг не боится! Ему неважно, кто специалист — красный, белый или голубой. Его интересует, профессионал он в банковском деле или нет». И Хасбулатов велит: «Веди!» Сергей Васильевич пробыл в кабинете Руслана Имрановича полтора часа. Наконец вышел и говорит: «Я отказался. То, что
Хасбулатов мне предложил делать как главному банкиру, — это не банковская работа. Он мне предлагает участвовать в политической, властной, финансовой борьбе. На эту работу у меня здоровья просто не хватит! Да и жена у меня не очень хочет уезжать из Свердловска». В комиссию, кстати, вошел депутат Степашин. И на первом этапе он нам здорово помогал, однако честно предупредил нас: «Я за вас. Но лбом пробивать не буду. Во всем, что можно сделать без огласки, я вам помогу».
За честность я тогда Степашина зауважал. Еще я помню, как он сидел рядом с Руцким на пресс-конференции. А когда Руцкой выступал, он столько глупостей говорил! Степашин сидел рядом и «переводил» народу, что имеет в виду вице-президент. А тот кивал. Хотя чаще всего Степашин не просто поправлял Руцкого, а на самом деле поворачивал все наоборот. А Руцкой все кивал, да усы свои поглаживал. Я тогда обратил внимание на Степашина как на человека, который умеет быть вторым и при этом не давать первому вляпаться в грязь. И при этом, защищая, себя не сильно подставлять. В общем, это — талант. Тем более когда в аудитории — акулы пера. Журналисты же все нюансы чувствуют. Но, надо сказать, щадили тогда Руцкого. Он был популярен. Каждому журналисту хотелось видеть в нем мачо. Так вот до 50% хороших формулировок за него делал Степашин.